У памяти нет календарей Для всей страны и мира 2 сентября 1945 года – дата окончания Второй мировой войны, для дальневосточной земли еще и день окончания войны с милитаристской Японией. Помнится время, когда об этом эпизоде Второй мировой историки и политики говорили вскользь и участниками войны тех, кто не прошел войну на западе, не признавали. Доводы для непризнания звучали на уровне эмоций, мол, население Дальнего Востока не познало на своей территории всех ужасов кровопролитной войны.
Но людская память упрямее и убедительнее чиновничьих доводов, она пробила и продолжает пробивать брешь незнания и недооценки роли дальневосточного форпоста в ходе всех шести лет мировой войны. Она напомнила, что первые ее раскаты для нашего государства прозвучали в 1938 году вторжением японцев на советскую землю в районе озера Хасан, а закончилась кровопролитная и беспощадная война освобождением Маньчжурии, южной части острова Сахалин, Курильских островов, Корейского полуострова, полным разгромом и капитуляцией Японии.
Светлая память и благодарность восстанавливают справедливость, воздают должное всем, кто сохранил страну, отвел от нее рабство. Эти два чувства должны подвигнуть и власти, и общественность к тому, чтобы уже сейчас, каждый день, делать что-то конкретное по подготовке к встрече 75-й юбилейной даты наших воинских побед в 1945 году.
Мероприятий намечается много, но главными в них остается забота о живых участниках войны, воздание почестей погибшим и ушедшим из жизни, продолжение поисковой работы.
«По всей России обе-лиски, как души рвутся из земли», – когда-то написала Римма Казакова. Нет покоя душам солдат, потому что нет пока поименного их упокоения, нет должного ухода и внимания к памятникам и обелискам, не находится средств и времени, чтобы всегда, а не только к датам, выглядели они достойно. Память не должна быть календарной.
Неловко признавать, но приходится: пример уважительного отношения к памятным местам, к собственной истории страны, событиям освободительной войны против японских захватчиков, показывает Китай, северо-восток которого советские воины освободили от захватчиков в августе 1945 года.
Каждый год, в сентябре, традиционно делегация активистов краевого совета ветеранов, председателей советов ветеранов районов и городов посещает памятные места боев, воздает дань памяти советским солдатам и командирам, проводит митинги с китайскими друзьями, представителями властей, возлагает цветы и венки.
В этот раз маршрутом поездки был выбран г. Хутоу провинции Хэйлундзян. Путь лежал через город Лесозаводск, российский пограничный автопереход «Марково. Никто из членов делегации не был в этих местах, знали мы об истории создания Хутоуского укрепрайона, его роли в советско-японской войне 1945-го по материалам прессы.
Но прочесть и увидеть воочию – это разные по уровню воздействия на разум и чувства вещи. Когда наш автобус в ожидании необходимых пограничных процедур стоял на мосту между постом «Марково» и китайским зданием перехода, а внизу блестели воды Уссури (один берег – Россия, другой – Китай, всего-то с сотню метров расстояние), было время соединить прочитанное и увиденное.
Соединяешь и понимаешь, почему именно в этих местах в 1934 году японцы решили соорудить крепость, которая будет неприступной. Стратегическое расположение цитадели было безупречным. Отсюда удобнее всего было нанести главный удар по советской территории, чтобы отрезать от остальной России войска Красной Армии, оборонявшие Приморский край. Отсюда легко было разрушить железнодорожный мост через реку Иман (Большая Уссурка), прервать Транссиб. Вот почему планируемый укрепрайон Хутоу получил расхожее определение – «нож у горла советского Приморья».
Шесть лет шло его строительство и оснащение, и к 1939 году по мощности и неприступности его укрепительные сооружения превзошли все ранее существующие крепостные оборонительные цитадели. Это позволяло японскому командованию заявлять, что они смогут защищаться в них хоть сто лет. Но советский солдат рассудил по-своему: основной японской мощи хватило с 9 по 15 августа 1945 года. 15 августа император Японии объявил войскам о капитуляции, но Хутоуский укрепрайон продлил здесь войну на 11 дней…
Дорога до города Хулинь и его провинции Хутоу ничем не напоминает о том, что происходило в этих местах 74 года назад. По обеим сторонам хорошей дороги – приукрашенные осенними красками сопки, словно нарисованные поля с четкими чеками, ладные селения с двух-, трехэтажными домами, общественные дворы с набором разнообразной техники, пасущийся в лугах скот.
Хулинь и Хутоу – административные территории, которые в основном предназначены для организации развития сельского хозяйства. Здесь, как нам показалось, даже магазины ориентируются в основном на рабочую категорию населения. Люди в основном среднего и пожилого возраста, молодежь, понятно, учится, работает в больших городах.
С наступлением темноты жизнь как будто замирает, гаснут огни, ведь завтра рано начнется день, который год кормит. Жители приветливы, вежливы, продавцы не хватают за руки, не настаивают на обязательной покупке. Такое вот доброжелательное поведение людей, трудолюбивых, не испорченных навязчивой цивилизацией. И, конечно же, повсюду что-то строится, ремонтируется, снуют такси, гостиницы рады приему гостей.
Из Хулиня до Хутоу час езды. На горе Мэнху стоит памятник, надпись на нем извещает, что на этом месте был погашен огонь Второй мировой войны. Это версия китайской стороны, и она ее придерживается всегда.
Музейно-исторический комплекс Хутоу напоминает тот, с которым мы годом раньше познакомились в г. Дунине. В музее выставлены экспонаты, документы, фотографии времен японской оккупации, борьбы китайского народа за свободу и независимость, материалы о действиях советской армии по освобождению Китая.
Одна из главных достопримечательностей комплекса – уцелевшие сооружения Хутоуского укрепленного района, остатки дота. Проход по подземельному бетонному сооружению – занятие не для слабонервных. Здесь довольно прохладно, звук падающих с потолка капель, крутые ступени, серые стены казематов, вид ответвлений, уходящих словно в никуда, крохотных и огромных комнат, напоминающих камеры, прутья заслонов, железные засовы – все воспринимается как картина нереальности. Трудно представить, что в таких условиях можно было существовать. Но жили, воевали, убивали, – и все во имя имперских амбиций, которые удовлетворялись сотнями, тысячами погибших.
Для строительства только этой крепости было привлечено более чем 200 тысяч китайских военнопленных и гражданских лиц. В музее есть документ, который гласит, что все они после окончания строительства укрепрайона были умерщвлены или умерли от истощения.
Цитадель сооружалась на пяти холмах, ее ширина 12 километров, глубина – 30, все холмы соединены подземными коридорами длиной на десятки километров. По сути, это был целый подземный город с командными пунктами и пунктами связи. Гостиные, кухни, ванные, библиотеки, складские помещения, вентиляционные сооружения – все говорило о том, что крепость должна быть неприступной. На поверхности располагались полевые укрепления и аэродромы.
Естественным действием советского руководства было решение о строительстве подобных укрепрайонов вдоль восточной границы Союза. Иманский (Дальнереченский) 109-й УР к началу советско-японской войны 9 августа 1945 года стал главным заградительным укреплением против Хутоуской цитадели.
10 августа советские войска взяли город Хутоу, но крепостью овладеть не смогли вплоть до 26 августа. Японцы игнорировали императорский указ от 15 августа о полной капитуляции, отключили связь, радиоприемники, продолжали яростное сопротивление. Советское командование 18 августа предъявило гарнизону ультиматум, который японцы тоже отвергли, а парламентера из числа японских пленных зарубили саблей.
Только после мощного авиационного и артиллерийского удара цитадель была взята. В плен сдались 53 оставшихся в живых военнослужащих. Потери советских солдат составили 1051 человек, потери японцев – 1387, вместе с гражданскими лицами, жившими в крепости, – около 1800 человек.
Не стоит считать защитников вражеской крепости, которые предпочли умереть, но не сдаться, праведниками. Прощения им не должно быть даже после такого самопожертвования, слишком горьки и убедительны документы, рассказывающие об ужасах оккупации Китая Японией с 1931 по 1945 годы.
В поездке как всегда было много встреч, бесед с китайскими друзьями. Главные слова, которые говорили жители Хутоу, – мир, дружба. Представитель мэрии Цен Динто сказал просто и емко:
– Пусть наша дружба и отношения текут так же, как река Уссури, не мелея никогда.
Расставание с городом, об истории которого мы почти не знали ничего, было теплым. У памятников, на местах захоронений остались наши цветы, венки как знак глубокой памяти и преклонения пред подвигами наших солдат, командиров, разгромивших фашизм в последнем его логове.
Кстати, Хутоу в переводе с китайского языка означает Тигриная голова. Этому очень почитаемому в Китае зверю воздвигнут здесь монументальный комплекс. Мощное зрелище! Ради него тоже стоит побывать в этом необычном городке.
РАИСА ГЛАПШУН.
На снимке: В музее г. Хутоу. Беседу с китайскими друзьями ведет председатель краевого совета ветеранов Д. Н. Григорович.
