Растоптанная память Живет в нашем поселке ветеран войны с милитаристской Японией Семен Матвеевич Жалнин. В следующем году ему исполнится 90 лет. Он освобождал город Суйфэньхэ в составе 187-й
стрелковой дивизии 325-го гаубичного полка, награжден медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени. Нет уже у Семена Матвеевича сил участвовать в церемониях памяти на сопке Снеговой, где покоятся и его бойцы-однополчане, тяжело преодолевать ступеньки к мемориалу. Но как только позволяет здоровье, он просит родных привезти его сюда. Постоит у подножия, положит букетик цветов. Один, без митинговой суеты, молча…
- Что, Семен Матвеевич, не отпускает память, болит сердце о погибших товарищах? –
спросила я, узнав несколько лет назад тайну его ритуала. И только теперь, после увиденной три дня назад картины на сопке Снеговой, поняла смысл его ответа.
- Что у меня, это у вас да у молодых должно болеть. Это ведь не мы погибали – это вы погибали. Не мы помним, вы должны помнить. Нам, живым ветеранам, да тем, кто лежит здесь, не так уж и много надо от вас. Чтобы слушали. Слышали. Помнили. Не забывали, – ответил он…
«Это вы погибали…» - ключевые слова седого ветерана. Воистину так: пеший разведчик, красноармеец Верещагин Владимир Данилович, которому поисковики недавно установили мраморную плиту на центральной площадке каскада, 18 лет прожил на свете, прежде чем японский снаряд сразил его на поле боя. А вот те квадроголовые «удальцы», что вволю позабавились недавно на останках своих предков, могли бы и вовсе не родиться на свет, если бы не пал красноармеец Верещагин и тысячи других, лежащих в плащ-палатках под тоннами земли и бетона на сопке Снеговой. А они, эти владельцы дорогущих, крутых квадроциклов, - по нему, может быть, по своему сверстнику, по ним всем - колесами, колесами, всей массой железа, так, что комья земли во все стороны… Колеи по всему периметру захоронения как после танковой атаки…
Красноармеец Володя Верещагин был в этих «забавах» мишенью квадроголовых: соревнование, видимо, шло на мастерство - аккурат прогнать чудо-технику по центру мраморной плиты с его именем. Это им удалось, и не раз, не два: земля из-под колес засыпала имя, глубокие колеи по бокам плиты, вокруг пушек, по каскаду площадок вдоль и поперек. Только что не кровоточат шино-ямы солдатскими останками… Умирает солдат дважды:
От штыка и от пули вражьей.
И спустя много лет, в грядущем,
От забывчивости живущих…
Тут даже не забывчивость, тут беспамятство. Скорее всего, «сбрасывали» адреналин молодцы белым днем (ночью плиту точно бы раскололи), крутили свои квадроциклы под восхищенными взглядами детворы, которые катаются сбоку сопки на ледянках и картонках. Картон бросают тут же, у подножия, не удосужившись хотя бы прибрать за собой.
Вот такая картина предстала взору на сопке Снеговой. А мы говорим: память, святые места, гордимся, не забудем, храним. В год 70-летия Великой Победы особенно горячо и много клялись порядочно относиться к ней, к живым и павшим, строились в «бессмертные полки», читали стихи со сцены, надевали солдатские гимнастерки, гордо разъезжали на машинах, с нарисованными словами «Спасибо деду за Победу». Такой красивый вечерний свечной ритуал провели 2-го сентября на этой же сопке Снеговой! И вот такая подлость преподнесена нашим павшим и живым в еще не окончившийся юбилей.
Найдутся и такие, кто скажет: «А что такого случилось? Что будет, если не помнить? Разве что-то изменится? Разве кто-то поднимется из могил, заросших окопов? Разве это им нужно?»
Им, павшим, это нужно меньше всего, хоть и нужно. Но это нужно нам, живым людям, чтобы в минуты общего ликования и общей скорби услышать стук собственного сердца. Без памяти у человека отмирает сердце.
Что произошло на сопке Снеговой, могут установить наши правоохранительные органы: не так уж много у нас земляков, которые владеют квадроциклами, на заезжего «дядю» с такой техникой кивать не получится…
