Мамы разные нужны… «Мамы разные нужны, мамы разные важны…» - написал когда-то поэт Сергей Михалков. Милый детский стишок рассказывает о мамах-поварах, инженерах и вагоновожатых. Но если отвлечься от поэзии, то в окружающей нас действительности можно найти примеры, когда некоторыми мамами невозможно гордиться…
…В небольшом распадке между сопок притаилось человеческое жилище – в нем обитают четверо – две женщины и их мужчины. Чтобы добраться до этого пристанища, нужно сотню метров протопать по тропинке от большой поселковой свалки, куда свозится мусор из районного центра. Здесь постоянно живут люди, летом, правда, их гораздо больше.
Увидев непрошенных гостей, мужчины тихо исчезают, к нам навстречу выходят женщины. Палатка, укрытая соломенными матами, по словам Светланы, старшей из женщин, хорошо держит тепло керосиновой печки. Ее лицо покрыто загаром и сеточкой морщин от постоянного нахождения на улице. Всклокоченные волосы выбиваются из-под черной шапочки, похожей на униформу всех местных обитателей. А может это и не загар, а слой пыли и грязи, ведь вода у обитателей свалки в цене - им приходится растапливать снег, чтобы добыть влаги. А нынешней бесснежной зимой найти чистый довольно трудно, да и на свалке постоянно что-то дымит, только в распадке между сопками еще можно найти почти белые слежавшиеся пласты снега.
Светлана слезно просила журналистов не заглядывать внутрь их обиталища. Сначала нервно говорила о неприкосновенности – «Не имеете права заходить в мой дом!», угрожала спустить собак, охраняющих жилище, а потом и вовсе пустила слезу, признавшись, что ей просто стыдно, что посторонние увидят условия, в которых она живет.
- Вдруг мама увидит, она в поселке… И младший сын у меня уже большой, ему скоро в армию…- понурив голову сказала Светлана. У нее два сына, старший уже совсем взрослый, у него своя семья, ребенок. Младшего сына уже много лет воспитывает бабушка, она его официальный опекун, ведь Светлана лишена родительских прав.
Она живет на свалке, по ее признанию, уже шесть лет, и менять образ жизни на более человеческий не намерена. Это место — дом, общепит и магазин в одном лице. И что немаловажно: все за бесплатно. Вот и привыкла, втянулась, и уже, похоже, не замечает всей убогости и странности окружающего ее мирка, как собака или кошка не обращают внимания на домашнюю обстановку, принимая ее как данность, и как счастье – было бы тепло и сытно.
Татьяна нашла пристанище на мусорке не так давно, но свалка уже успела наложить отпечаток на ее внешность. В ней довольно трудно признать молодую женщину, а ведь Тане всего 21 год, возраст молодости и расцвета женской красоты. Ее сверстницы получают образование, работают, влюбляются, болтают с подружками в кафе, смотрят сериалы, танцуют, изучают языки, да мало ли занятий можно найти девушке в 21 год! А Таня роется в мусоре, выбирая целые банки, металлические детали и проволоку… Вместо красивых туфель она носит мужские ботинки, до бровей натягивает черную шапку, а фигуру скрывает засаленными темными одежками с чужого плеча, видно, найденными тут же, в мусорных кучах.
Она разговаривает нехотя, обходясь отрывистыми предложениями. Да и что тут скажешь – все ее житье-бытье как на ладони. Признается, что скучает по маленькому сыну. Работая на свалке, ищет металл, сдает его и покупает сладости сынишке, которого иногда навещает. Молодая женщина лишена родительских прав, но это не освобождает ее от уплаты алиментов. А поскольку должница не гасит задолженность, Татьяну ждет суд.
От ответственности не уйти, как бы ни хотелось спрятаться и скрыться. Судебные приставы, с которыми мы, журналисты, прибыли на свалку, и здесь нашли должницу – Татьяна не платит алименты на содержание маленького сына, которого воспитывает бабушка. Судебные приставы вручили женщине постановление о принудительном приводе.
Всего же женщина произвела на свет двоих детей. Недавно рожденного ребенка она оставила на попечение государства, отказавшись от малютки сразу после рождения. Вынашивала дитя Татьяна на свалке, а почувствовав приближение родов, вышла на трассу.
Что же так повернулось в судьбе Татьяны, что она предпочла прозябать на помойке, вместо того, чтобы жить в обычных человеческих условиях? Таня молчит, отвернувшись, мол, не лезьте в душу…
Пробыв на свалке почти полтора часа, мы с радостью залезли в теплую машину – пора в редакцию. А наши собеседницы отправились на свалку – им тоже пора приниматься за работу, и пусть сильный ветер выдувает, вымораживает, от него можно спрятаться за высокой горой мусора, погреться у тлеющего костра...
В теплом кабинете еще долго не могла согреться и отойти от тягостного впечатления после встречи с двумя женщинами. Просто как в ледяную воду мы окунулись в чужую, не похожую на нашу собственную, жизнь, которая пугает своей обыденностью и безысходностью…
